Огромное спасибо Наде Веселовой :)
ГЛАВА 2. ЗАЖИГАЯ ИСКРУ.
Я стала матерью-одиночкой, когда Алексу было чуть более 2 лет. За год до этого в моей жизни был один из самых стрессовых периодов. Мой брак с отцом Алекса был ошибкой с самого начала, но я была 18-летней, мятежной и отчаянно пыталась уйти из дома. Я хотела испытать жизнь и любовь - будущее не имело значения!
Я выросла в любящей семье среднего класса. Однако в 18 я больше не могла быть под каблуком у моих родителей. Я чувствовала себя растоптанной, как многие подростки в те дни хиппи. Это были, в конце концов, поздние шестидесятые – то время свободной любви, безудержных наркотиков и диких настроений молодежи. Я никогда не увлекалась наркотиками, потому что я потеряла нескольких друзей из-за этой дряни в старшей школе, но во всем остальном я была нормальной девушкой своего времени.
Я выпивала. Это позволяло мне чувствовать себя в своей тарелке рядом со сверстниками. Всякий раз, когда мы хотели устроить вечеринку, мы пересекали границу штата и ехали из Нью-Джерси в Нью-Йорк, где можно купить пиво по поддельным документам, загружали автомобиль пивом, а затем отправились в чей-то дом, где бы нас не трогали родители.
В подростковом возрасте, моими большими пороками были алкоголь и курение, ничего из этого я даже не мечтала сделать дома. Моя мама, маленький рыжий огненный шар немецкого происхождения по имени Урсула, объяснила очень ясно, что курение - это табу. В юности она была "социальной" курильщицей, которая покуривала только по выходным с друзьями. Мой отец Адольф был курильщиком, но он тоже бросил. В нашем доме сигареты были врагом общества номер один. Курение было не единственным табу: мама была очень упрямой и старомодной, когда речь шла о нравственности.
Мне нельзя было встречаться с мальчиками, пока мне не исполнилось 16. Конечно, это не мешало мне потихоньку выбираться из дома, чтобы пойти в кино с мальчиками. Однажды в субботу я попросила её подбросить меня до кинотеатра, где я встретилась со своей подпольной любовью после ее ухода. Естественно, она вернулась слишком рано, чтобы забрать меня, и застала меня с парнем.
Всю дорогу домой она обвиняла меня в том, что я лгала ей. Должно быть, она сказала мне тысячу раз, как она была разочарована во мне. Я была и остаюсь льстецом по своей природе. Когда она ставила под сомнение мое чувство семейной верности, я слушала. Мама слишком хорошо знала, как это сделать.
Папа, маленький, красивый человек латино-американской внешности с густыми черными волосами, вырос в семье, где отец не играл важную роль в воспитании детей. Я встречалась с дедом только однажды, когда я был очень маленькая. Папа поклялся, что никогда не будет похож на своего отца, и он остался верен этому.
Мой отец был семьянин, который много работал, чтобы обеспечить нас. Только один раз он поднял на меня руку в гневе, это произошло, когда я гордо покинула дом в возрасте 17. Мои родители не должны были повышать голос, чтобы мы с братом слушались. Мы знали "взгляд" достаточно хорошо, чтобы понимать, когда пришло время прекратить наше наглое поведение.
Мои родители обладали хорошим чувством юмора, и мы смеялись в нашем доме, но, когда я превратилась в женщину, что-то изменилось между нами. Казалось, что я видела только худшее в них. Уверена, я стала причиной появления не одного седого волоса на обеих головах, когда была подростком. Довольно скоро, не осталось ни одного вопроса, по которому трое из нас могли бы договориться.
Когда мне было 15, мои родители решили уехать от зимней непогоды и обосноваться в Южной Флориде. Там мой будущий муж, Боб, вошел в мою жизнь. Мы встретились, когда я училась в старшей школе. Для меня это была любовь с первого взгляда. Хотя он не был чертовски привлекателен, у него был свой шарм, который победил меня мгновенно. Боб был маленьким щенком, который шёл за мной домой. У него была машина, что позволяло нам разъезжать по округе после школы. То, что он играл в группе, сделало его безоговорочно крутым парнем.
Боб был сдержанным. Когда дело дошло до наших отношений, я знала, что первый шаг должна сделать я, и я его сделала. Я предложила пожениться. К большому моему удовольствию, он быстро согласился. Мой отец видел надпись на стене, где был упомянут Боб. В попытке разделить нас, он отправил меня к тетке в Нью-Джерси на лето.
Этого было слишком мало, чтобы помешать нам. Боб и я говорили каждый вечер по телефону, и планировали наш побег. Так как мы были слишком молоды, чтобы выйти замуж во Флориде, мы решили бежать в Теннесси, где, как мы слышали, можно было выйти замуж в 17.
В течение месяца после моего приезда в Нью-Джерси, мы претворили наш план в реальность. Я сказала тёте, что я уеду на выходные к друзьям, но вместо этого Боб приехал из Флориды, и мы ехали без остановок до Чаттануги. Мы нашли комнату, которую мы могли себе позволить, а затем занялись нашим браком. К большому нашему сожалению, информации о Теннесси была неправильной. Нам сказали, что мы слишком молоды.
Расстроенные, мы поехали во Флориду, где мы прятались пару недель в неряшливом мотеле. Единственное, о чем мы могли думать, - это то, что мне нужно переехать в квартиру Боба, и жить с ним в гражданском браке. Свидетельство о браке было просто бумажка, не так ли?
Во второй половине дня перед отъездом в мотеле, мы лежали на диване перед телевизором, когда мы услышали стук в дверь. Полагая, что это горничная или владелец, Боб пошёл открывать. К его удивлению, он столкнулся лицом к лицу с моим братом, Биллом, который пришёл забрать меня домой.
«Забирай свои вещи, ты едешь домой вместе со мной», - сказал он.
Мой брат гораздо выше ростом и мощнее телосложением, чем Боб, поэтому возможность неравного боя между ними создала неловкое молчание, все трое смотрели друг на друга в состоянии шока. Когда я оправилась от неожиданного прихода моего брата, а потом увидела огромный гнев на лице, я быстро собрала свои вещи выбежала в дверь без лишних слов.
"Мама и папа боялись, что с тобой случилось что-то ужасное, сказал он таким тоном, который отражал всю серьезность ситуации. "Они позвонили в полицию. Потом, когда они поняли, что Боба тоже нет, они поняли, что произошло".
"Как вы узнали о нас?"
"Патрульный полицейский заметил ваш автомобиль и что-то заподозрил".
Мое возвращение домой было недолгим. У меня было сильное столкновение с родителями, и мой отец сказал мне, что я позор для семьи. Это был первый и единственный раз, когда отец ударил меня. Я выбежала из дома и стала жить с Бобом и его семьёй.
Через год, 18 октября 1972, Боб и я поехали в Майами, и поженились в ратуше. Так как я не разговаривала с родителями более года, я не стала рассказывать о браке.
Я была убеждена, что, помимо нашей любви, нам нужно совсем немного, чтобы прожить, но быстро поняла, что необходима также крыша над головой и еда. Денег в доме Боба было немного. Его мать Ирэн была низкой, тщедушной, седой женщиной в свои 60, она никогда не работала. Она выживала исключительно на скудные пенсии социального обеспечения, которые она получила после смерти отца Боба. Боб делал грязную работу и играл в группе, но его брат, Джим, не выходил из дому.
Я убеждала Боба, что ему нужно ходить в школу и учиться торговле. Он решился на одногодичные компьютерные курсы, поскольку у них был наиболее удобный учебный план. И он, и его брат поступил в школу, и мы переехали в Майами.
Я работала на двух работах и брала несколько уроков по вечерам. Большинство моих доходов уходили на оплату обучения и расходов Боба и его брата. После того как он закончил школу, Боб прошёл собеседование в нескольких крупных компьютерных компаний, и мы переехали в Бостон на шесть недель, чтобы он мог завершить свое обучение. Когда мы вернулись во Флориду, куча счетов встретили нас. Джим переехал в другой штат, поэтому он не помогал нам покрыть затраты. Нам пришлось побеспокоить маму Боба, к тому же были ещё счета кредитной карты от поездки.
При всем том, что висело на нас, я решила отложить окончания колледжа и получить постоянную работу. У нас было очень мало денег на развлечение. Большую часть времени мы проводили в нашей квартире, смотря телевизор и от случая к случаю выходя за мороженым или в дешевые кино.
Мама и папа были очень расстроены, что я вышла за Боба, но поняли, что я не сдамся первой. Мама в конце концов сделал первый шаг и скоро мы снова разговаривали. Они дали нам взаймы $ 250 на наш первый дом. Это была только половина дуплекса с 2 спальнями и крошечный двориком, но он был новый, и весь наш!
Когда мы сюда приехали, наши соседи были другие приятные молодые пары, как и мы, но с годами дома стали сдавать, и соседство резко ухудшилось. Многие наши соседи переехали, и их заменили проезжие и семьи с низким доходом. Однажды мне пришлось звонить в департамент здравоохранения и жаловаться на соседку, которая накапливает мусор рядом с её домом.
Дела у нашей пары шли очень хорошо в течение нескольких лет. Тем не менее, расписание у Боба было трудным. То, что он был новеньким, означало, что он работал в те смены, в которые никто другой не хотел. Когда он проработал там какое-то время, ситуация улучшилась, и мы начали пожинать плоды, так как оба работали и достаточно мало тратили. Тем временем, брат Боба перевёз маму на западное побережье, чтобы жить с ним, а это значит, что нам удалось сохранить достаточно денег, чтобы купить лодку и провести отличный отпуск на Больших Каймановых островах.
Через несколько лет, мы начали говорить о ребенке. К тому времени моя семья уже приняла Боба до такой степени, что моя мама начала намекать о внуках. Мы решили копить деньги, чтобы купить большой дом в хорошем районе города, и этот процесс должен был занять около года. К тому времени, Боб зарабатывал достаточно денег, так что я не должна была бы работать, если бы забеременела. Пора было начать нашу семью.
Я помню тот момент, когда я забеременела. Это была ночь, когда Боб вернулся с работы поздно. Я была немного раздражена, потому что я приготовила обед, и он никогда не звонил, чтобы предупредить, когда он будет дома. Он всегда так поступал в такого рода случаях. Мы поссорились, но потом помирились, как обычно мирятся женатые пары. Когда я проснулся на следующее утро, я, как ни в чем не бывало, сказала Бобу: «Я думаю, мы сделали ребенка прошлой ночью».
"Откуда ты знаешь?" - спросил он, глядя на меня с изумлением.
"Я просто знаю".
Я подождала несколько недель, и, конечно же, месячные не наступили. Так как они у меня были точными, как часы, я убедилась, что я беременна. Как только я узнал наверняка, первый телефонный звонок был моей маме и папе. Они были в восторге.
Мы начали искать дом, и вскоре нашли прекрасный дом с тремя спальнями в стиле ранчо в совершенно новом районе. Боги были определенно благосклонны к нам, так как мы продали наш дуплекс в рекордно короткие сроки. Жизнь была прекрасна. Единственная загвоздка была только в том, что мы не могли переехать в наш дом раньше, чем через несколько месяцев, а из дуплекса надо было выехать раньше. В результате, мы переехали к маме и папе.
***
9 января 1978 года - это дата, которую я никогда не забуду. В 7:31 утра Алекс родился в Больнице Доброго Самарянина в Уэст-Палм-Бич. Я была напугана до смерти, когда впервые увидела его. Он весил около 8 фунтов, но в нём было почти 19 дюймов роста. Он выглядел так ... хрупко!
Сначала я боялась даже держать его, испугавшись, что я могу поранить его. Мы назвали его Александр в честь деда Боба – и потому что каждый раз, когда мой брат видел меня во время беременности, он клал руку на живот и спрашивал: "Как поживает Большой Al?"
К тому времени, как мы переехали в наш новый дом, Алексу было 4 месяца. Он был, без сомнения, любимчиком бабушки и дедушки. Моя мать делала всё для этого ребенка. Он был ужасно избалован. Через некоторое время Алекс и я привыкли к новой обстановке после переезда, но рождение ребенка недолго останавливало меня. Он повсюду ходил за мной, и мне нравилось это. Я купила небольшой прыгающий стул для него (типа ходунки, что ли – прим. переводчика), прежде чем он даже мог ползать, и он ходил со мной из комнаты в комнату. Мы были неразделимы.
К сожалению, его отец никогда не воспринимал рождение ребёнка так, как я. Я действительно думаю, что он ревновал Алекса, потому что я уделяла ему больше внимания. После рождения Алекса Боб вернулся к работе в ночную смену, и он практически не бывал дома. По выходным он весь день спал на диване или смотрел телевизор. Он постоянно был уставшим и никогда не хотел выходить на улицу. Вскоре он вернулся к своей старой привычке приходить домой все позже и позже и не звонить. Затем он начал работать по субботам. Когда это произошло, я начала проводить больше времени со своими родителями, чтобы вокруг были взрослые люди, с которыми можно было поговорить. Я много читала Алексу, и он стал фанатом "Улицы Сезам" в очень юном возрасте. Он был невероятно умный и научился ходить в 8 месяцев. В самом деле, я практически не помню его ползающим. Казалось, он сразу перешёл от сидения к ходьбе. Боб пропустил большинство из этих ключевых моментов из-за своего графика.
Вскоре начали происходить странные вещи. Я начала получать телефонные звонки от коллекторских агентств о кредитных карточках, о которых я никогда не слышала. Через некоторое время ситуация ухудшилась, и звонки становились всё более неприятными. В конце концов, я рассказала Бобу об этом. Сначала он солгал и сказал, что он понятия не имеет, почему они звонят. Потом я стала получать письма по почте со счетами кредитных карт на тысячи долларов. Каждый был на имя Боба, так что ему трудно продолжать отрицать это.
Я решила взять на себя ответственность за семейные финансы, прежде чем всё станет совсем плохо. Боб заказывал такие вещи, которые я никогда даже не видела. Кроме того, он приобрел несколько топливных карт, чего я не знала. Споры стали обычной вещью в нашем доме. К тому времени мой брат и будущая золовка вернулись во Флориду и переехали к нам. Дарлин, будущая жена моего брата, была беременна, и я помогала им, пока они не встали на ноги в финансовом отношении. Они только жили с нами совсем немного, но они были свидетелями нескольких ссор, которые случались у нас регулярно.
Мой брат предложил, чтобы мы обратились за профессиональной помощью. Я подумала, что это хорошая идея, так что я нашла консультанта по брачно-семейным отношениям, и мы начали ходить к нему раз в неделю. Это продолжалось несколько месяцев, и положение действительно стало улучшаться. Мы говорили о том, что беспокоит нас в браке и взяли на себя обязательство работать над тем, чтобы поправить положение.
Дела шли очень хорошо в течение нескольких месяцев после консультаций, так хорошо, что я забеременела во второй раз. Это беременность была более сложной, чем первая, и я страдала от сильной тошноты по утрам в течение первых пяти месяцев. Вскоре мы узнали, в чем дело: близнецы! Доктор прописал мне более высокие дозы витаминов и некоторых других лекарств, и я начала чувствовать себя лучше.
Боб воспринял новость о беременности спокойно, но когда он узнал о близнецах, он ушёл в работу с головой. Он взял дополнительное время, чтобы накопить денег для пополнения в нашей семье. Мои родители и семья были рады за нас и с удовольствием начали готовиться к предстоящему событию.
Наступил восьмой месяц беременности, и меня снова стало тошнить. Воды отошли, когда я ходила в магазин за продуктами, и мой брат срочно отвёз меня в больницу, где все пошло под гору.
Хотя меня готовили к родам, медсестра положила heart monitors на живот, чтобы услышать сердцебиение близнецов. Странное выражение мелькнуло на ее лице, и она пошла к доктору, который также выглядел поражённым. Он быстро отвёз меня в хирургию, где мне должны были сделать еще одно кесарево сечение. Я знала, что что-то случилось, когда я проснулась после операции, потому что медсестры говорили о том, что меня нужно перевести в хирургическое отделение вместо родового. Я позвала врача, который отвел меня к моему брату. Он, задыхаясь, сказал мне, что две девочки были мертворожденными.
После того, как мы поплакали вместе, я стала думать, где же Боб. Видимо, он был здесь, но услышал новости и ушел. Он вернулся позже, и постарался утешить меня, но его не было, когда я нуждалась в нем, и не пролил и слезинки над этой семейной трагедией. Мы вернулись к консультированию, чтобы справиться с нашей потерей, и, казалось, всё улучшилось, несмотря на мои сомнения. Мы решили попробовать еще раз через несколько месяцев. По пути домой с последней консультации, Боб и я планировали поужинать, чтобы отметить наш успех.
Он не появлялся дома до 11:00 вечера. Когда он позвонил с обычным оправданием, что ему нужно задержаться на работе, я разозлилась. Я сказала ему, что для общения с психотерапевтом и со мной он использовал маску. Мне это надоело. Он все время извинялся, но мне надоело слушать его ложь. Я бросила трубку, плача и дрожа.
Я тихо сидела в глубокой задумчивости довольно долго. Во мне нарастал гнев. Все, о чём я могла думать, были бесчисленные приготовленные впустую обеды и бесконечные невыполненные обещания. Наконец, до меня дошло, что Боб эмоционально оттолкнул меня очень давно, ну, по крайней мере, я так чувствовала. Настало время принять решение. Должна ли я остаться в этой жизни? Или начать новую?
У меня не было работы или образования, так что я знала, что первое время будет очень тяжело, но я думала, что родители помогут, и это немного снижало беспокойство. Я думала, что мои родители, вероятно, будут рады помочь, так как Боба теперь не будет. Он никогда им не нравился, и это будет означать, мама может проводить больше времени с Алексом. Разве это плохо?
Все, что мне было нужно – это чтобы Боб ушел из моего дома и моей жизни. С пониманием этого ко мне пришла энергия, и я решила избавиться от своей старой жизни. Я побежала в спальню и собрала одежду Боба. Потом я выбросила всю его одежду на лужайку перед домом. Я повторяла это, пока от него не осталось и следа в нашей спальне. Когда Боб позвонил парой часов позже, и снова стал извиняться, что он пока ещё не дома, я заплакала. "Не надо возвращаться, разве что ты заберёшь свои вещи", - я кричала в телефонную трубку. "Я хочу, чтобы ты убрался отсюда сегодня вечером!" Боб не мог поверить своим ушам. Он умолял меня выслушать его. Я отказалась. Несколько часов спустя он появился и устроил скандал посреди проезжей части, когда он увидел, его одежда валялась повсюду. Я сказала ему, чтобы он забирал свои вещи и уезжал. Наконец, он так и сделал.
Через год мы развелись. Я получила приоритетную опеку над Алексом, но Боб имело право посещать сына почти всегда, когда захочет. Вскоре начались старые уловки. Например, он говорил, что придёт к Алексу на определенные выходные, и не появлялся и не звонил. После того, как этого произошло несколько раз, бедный Алекс был настолько сбит с толку, что у него начали проявляться признаки стресса: проблемы со сном, кошмары, ночное недержание мочи и нервозность. Это было слишком много для двухлетнего малыша.
Когда я увидела, что происходит с моим сыном, я очень рассердилась. Я постаралась объяснить Бобу, что он делает с сыном. Это не произвело никакого впечатления. Я, наконец, перестала говорить Алексу, когда его отец "якобы" должен был прийти. Его визиты стали более редкими, пока в один прекрасный день он просто не исчез. Я не придала этому значения. Часто бывало так, что мы общались раз в несколько недель. Потом выплата алиментов внезапно прекратилась. Когда я попытался связаться с Бобом, его нигде не было.
Я смирилась с тем, что он больше не хотел быть частью жизни его сына. Мое внимание было сосредоточено на нашей жизни. Когда Алекс спросил об отце, я объяснила его отсутствие, как могла. Со временем, эти вопросы становились всё более редкими, пока в один прекрасный день разговоры об отце не прекратились совсем.
Мне снова было необходимо найти постоянную работу. Я решила поступить в медицинское училище. Мои мама и папа переехали к нам, и мы объединили наши деньги для того, чтобы свести концы с концами. Алекс пошел в детский сад на неполный день. Это дало мне возможность пойти в училище, а ему - общаться с детьми своего возраста.
Я уже почти закончила свой первый год учёбы, когда в институте, который я посещала, организовали экспериментальный класс. Они искали желающих взять несколько быстрых уроков в текстовом редакторе, а затем дать им какие-то оценки на неком оборудовании. Единственное условие - нужно было хорошо печатать. Я всегда хорошо печатала, и я была заинтригована, поэтому я записалась. Оценка проводилась несколько недель. Когда это было сделано, они сказали мне, что у меня очень высокие технические способности. Я была потрясена. Я никогда не пыталась работать с компьютерами.
Я продолжила посещать курсы медсестёр, но все немного изменилось, когда я попала на практику в клинику по окончании курса. Это означает, что мне пришлось ходить в больницу и работать несколько часов в неделю. Это был кошмар. Я отчаянно хотела идти в педиатрические медсестры, но я быстро выяснила, что я не могу смотреть, как бедные малыши страдают каждый день, особенно те, у которых неизлечимые заболевания.
Тогда я попытался работать с взрослыми пациентами, но это оказалось не лучше, потому что я слишком вовлекалась эмоционально. Это не имеет ничего общего с кровью или приведением их в порядок после аварии. Дело было в больничной обстановке в целом. Я не вписывалась в неё. Стало очевидно, что я не продержусь здесь и вскоре я ушла.
После нескольких месяцев поиска работы, я решила попробовать обработку текстов. Мой отец работал в компании Siemens, так что он устроил мне собеседование в их отделе обработки данных. Женщина по имени Линда Уотсон предложила мне работу. Она была крошечная, но такая напористая, что ее рост забывался. Я выбрала её себе в пример с первого дня. Она стала другом на всю жизнь.
Никогда раньше я не встречала таких людей. Это была одна из тех ситуаций, когда все мы, казалось, проходили через жизненные трудности того или иного рода. То, как мы поддерживали друг друга, напоминало отношения в семье.
***
...
0 comments:
Post a Comment